Золотые корабли архитектора Захарова

В столице северной томится пыльный тополь,

Запутался в листве прозрачный циферблат,

И в темной зелени фрегат или акрополь

Сияет издали, воде и небу брат.

Ладья воздушная и мачта-недотрога,

Служа линейкою преемникам Петра,

Он учит: красота - не прихоть полубога,

А хищный глазомер простого столяра.

Нам четырех стихий приязненно господство,

Но создал пятую свободный человек.

Не отрицает ли пространства превосходство

Сей целомудренно построенный ковчег?

Сердито лепятся капризные Медузы,

Как плуги брошены, ржавеют якоря -

И вот разорваны трех измерений узы

И открываются всемирные моря!

(Осип Мандельштам, "АДМИРАЛТЕЙСТВО")

В этом году исполнилось 255 лет с года рождения великого русского зодчего рубежа 18-19 веков - Андреяна Дмитриевича Захарова. Человека, беззаветно отдавшего себя и свой талант служению её величеству Архитектуре.

От его произведений мало что дошло в целости и сохранности, но один объект, чей золотой корабль на шпиле стягивает на себя весь Петербург - способен компенсировать любые утраты - ансамбль Адмиралтейства на берегу Невы, "альфа" и "омега" великого города и его не менее великого зодчего.

Военно-морская тема в жизни Андреяна Захарова заложилась генетически. Будущий архитектор родился 19 августа 1761 года в семье адмиралтейского чиновника, обер-офицера Дмитрия Захарова, который на свое небольшое жалованье сумел воспитать двух сыновей, прославивших фамилию в науке и искусстве. Первый сын – Яков стал академиком, профессором химии и механики, сын – Андреян - академиком, профессором архитектуры.

В шесть лет Андреяна определили воспитанником в художественное училище при Академии художеств. Здесь маленькому мальчику из городского пригорода пришлось жить среди чужих людей и быть в полной зависимости от казенных наставников. Возможно поэтому он рос замкнутым, но все же вдумчивым и наблюдательным мальчиком. И таким остался навсегда - себе на уме, и постоянно с головой в работе и заботах о проектах. Воспитанник Захаров быстро проявил свои способности к наукам и художеству.

После училища Андреяна Захаров переходит в архитектурный класс академии, где его таланты проявляются с новой силой - за один из своих первых архитектурных проектов – «Загородного дома» – ученик получает первую академическую премию – Малую серебряную медаль. И далее одно за другим он получает все академические отличия, вплоть до высшего – Большой золотой медали за проект «Увеселительного дома», или, как тогда называли, «Фокзала».

В итоге, по решению Совета Академии «…за успехи и похвальное поведение по силе привилегии академической произведен в 14-й класс художником и отправлен в чужие края пенсионером для приобретения дальнейших успехов в архитектуре» - познакомится с творчеством передовых зодчих Франции.

Осенью 1782 года Захаров вместе с тремя другими пенсионерами Академии художеств отправился из Кронштадта во Францию. По прибытии в Париж Захаров с рекомендательным письмом профессора Иванова отправился к архитектору Ж.Ш. Беликару, а затем определился к Шальгрену.

Творческие искания Захарова совпадали с мыслями и устремлениями его нового учителя – Шальгрена, который позднее прославился грандиозной Триумфальной аркой на площади Звезды в Париже.

Андреян упражнялся в копировании работ Шальгрена, занимался композицией, выполнял заданную ему программу архитектурного проекта. Через два года практики Шальгрен послал в Санкт-Петербургскую Академию художеств блестящий отзыв о своем ученике, чей выдающийся талант и редкая работоспособность вызывали у архитектора искреннее восхищение:

«В настоящий момент под моим руководством работает Захаров, способностями и поведением которого я не могу достаточно нахвалиться. Такие люди всегда дают высокое представление о школе, которая их воспитывала, и позволяют высоко оценить учреждение, которое оказывает такое блестящее покровительство искусствам. Если, в чем я не сомневаюсь, рвение, усидчивость, благоразумное поведение этого молодого человека будут продолжаться, вы, конечно, благосклонно встретите его по возвращении…»

После возвращения в Россию Захаров преподает в Академии. С 1794 по 1800 год занимает должность адъюнкт-профессора архитектуры, архитектора и смотрителя академических зданий, а с 1799 по 1801 год является архитектором города Гатчины. В 1802 году Захаров избирается в члены Совета Академии художеств, в 1803 году становится старшим архитектором Академии.

Всего несколько десятилетий судьба подарила зодчему на творчество. До своей кончины в 1811 году, когда ему исполнилось всего 50 лет, Захаров разработал много проектов. Однако, как отмечают исследователи - большинство его произведений не дошло до наших дней. Например на берегах Невы не сохранились Адмиралтейские казармы.

От огромного комплекса Морского госпиталя, перестроенного и расширенного Захаровым, остался, да и то с искажениями, небольшой фрагмент на Клинической улице. Не был осуществлен проект монументальных, несмотря на малую высоту, провиантских магазинов на набережной Невы напротив Горного института.

Работая главным архитектором Морского ведомства, Захаров руководил множеством построек в адмиралтействах страны. В Петербурге им были созданы на Провиантском острове, на берегу Мойки, у устья Невы деревянные адмиралтейские конюшни на каменном фундаменте. К этой группе проектов относятся планы кадетского корпуса в Николаеве, госпиталя для Казани и несохранившегося Черноморского госпиталя в Херсоне – целого комплекса построек с двором-садом, с компактной планировкой зданий. По его проектам построены церковь во имя апостола Павла в селе Александровском недалеко от Шлиссельбурга, Андреевский собор в Кронштадте.

Современник архитектора Реймерс в 1807 году говорил, упоминая о церкви Гатчинского дворца и проекте перестройки здания Академии наук, что «во всех его проектах видно, что этот художник имел большой талант, он обладает знаниями и достигает высоты своего искусства». Мейер в пояснительном тексте к его известному рукописному атласу о застройке Петербурга, говоря о Галерном порте, подчеркивал, что «одно имя Захарова достаточно для удостоверения, что в случае построения зданий Галерного порта по составленным им фасадам сие место сделалось бы одним из красивейших заведений столицы».

Но главным достижением творческой жизни Захарова остается здание Главного адмиралтейства в Петербурге, которое перестраивалось, а фактически, строилось заново по его проекту. С 1802 по 1805 год руководство строительством при Адмиралтействе осуществлял Чарлз Камерон.

Престарелому архитектору трудно было справиться с постоянно увеличивавшимися объемами проектных и строительных работ и следить за их выполнением. Стали подыскивать более молодого и энергичного архитектора. Задача оказалась настолько трудной, что пришлось морскому министру П.В. Чичагову заняться этим вопросом.

Наиболее подходящей кандидатурой он счел Захарова. В результате 25 мая 1805 года был издан указ: «Главного адмиралтейского архитектора Камерона уволить от настоящей должности, а на место его определить ведомства Академии художеств Захарова с жалованием по тысяче пятисот рублей в год…»

Захаров приступил к его проектированию и реконструкции с осени 1805 года. Здание Адмиралтейства Ивана Коробова, времен петровского строительства, к началу XIX века уже сильно обветшало и морально устарело.

И все же в основе проекта перестройки Адмиралтейства Захаров оставил старый план Коробова. Корпус охватывал три стороны стапельной площадки и верфи. Фортификационные рвы вокруг были засыпаны и на их месте образовалась Адмиралтейская площадь. Архитектурное оформление Захаров решил в монументальных, мощных и торжественных образах классики.

Своим главным фасадом здание Адмиралтейства широко раскинулось почти на четыреста метров. Но его протяженность разрешена архитектурно не однообразной стеной, а тремя корпусами, поставленными в ряд, в одну линию. Боковые корпуса сделаны массивными и богато украшены фронтонами. Между ними, в средней части двухэтажного, очень простого корпуса возвышается центральная башня над проходными воротами.

Эта башня была главным украшением Адмиралтейства да и всего города. Она поставлена над башней Коробова, деревянная конструкция которой была сохранена и существует до настоящего времени под новым шпилем. Высота новой башни - семьдесят три метра.

Сквозь мощный, высотою в три этажа, каменный массив прорезана арка проходных ворот. Эта монументальность художественно подчеркнута еще и тем, что арка сделана двойной. Сначала сложенная из крупных камней, а затем гладкая, с богатым орнаментом из знамен и военного снаряжения.

Сверху арку осеняют знаменами две летящие «Славы». По обеим сторонам арки поставлены на гранитных пьедесталах колоссальные группы кариатид, поддерживающих земную и небесную сферы. Карниз решен в мужественном и монументальном дорическом ордере. Триумфальность входа подчеркнута еще воинственным орнаментом стены над карнизом и фигурами воинов на углах массива.

Выше, над главным входом здания, поставлена четырехугольная квадратная башня. Со всех четырех сторон она имеет восьмиколонные галереи-портики. Над каждой колонной изящного и стройного ионического ордера на аттике стоят двадцать восемь статуй. Башня завершается золотым шпилем, украшенным кораблем наверху.

До завершения строительства архитектор так и не дожил. Но многостороннее дарование Захарова было оценено еще современниками. Петербургским Адмиралтейством восхищались Пушкин, Батюшков, Григорович. Здание Адмиралтейства – не только архитектурный шедевр, но и доминанта центра города, главное звено в системе его ансамблей. Оно завершает перспективы трех улиц, определяя знаменитую трехлучевую планировку Петербурга.

Позднее Павел Свиньин писал об Адмиралтействе, что «сие важное и полезное здание принадлежит ныне к числу главных украшений столицы и весьма справедливо может быть названо исполинским свидетелем новейших успехов русского зодчества». А сегодня без Адмиралтейства невозможно представить себе панораму невских берегов. Творение Андреяна Дмитриевича стало архитектурным символом города на Неве.

Захаров был настоящим трудоголиком, стремясь самостоятельно выполнить непосильный объем работ - он сам разрабатывал проекты и составлял сметы, нередко заключал договоры с подрядчиками и производил с ними расчеты, решал возникавшие финансовые проблемы.

Чтобы справиться с огромным объемом работ, архитектору необходим был целый штат помощников, которых ему постоянно не хватало. На протяжении ряда лет он неоднократно обращался в экспедицию Санкт-Петербургских адмиралтейских строений, входившую в состав Адмиралтейского департамента, с просьбой выделить ему помощников. Вместо того чтобы прислать ему помощников, в скором времени был найден повод наложить на него штраф в размере месячного заработка за задержку финансового отчета!

От такого режима работы здоровье Захарова было подорвано, архитектор часто жаловался на сердечные боли. Несмотря на всеобщее признание, на любовь учеников, жизнь Захарова нельзя считать счастливой. Ему не суждено было увидеть законченным ни одного своего крупного произведения. Смысл жизни Захаров видел только в работе. Видимо, поэтому он не обрел семейного счастья, оставаясь холостяком до конца своих дней.

Занимая высокие посты профессора архитектуры в Академии художеств и позднее – «Главных адмиралтейств архитектора», Захаров никогда не кичился своими званиями, часто принимал подрядчиков на дому - в своей казенной академической квартире. Безраздельно отдавая себя любимому искусству, сочетая высокий талант с редкой работоспособностью, он считал архитектуру делом всей своей жизни.

В конце лета 1811 года Захаров заболел очень быстро - 8 сентября того же года, скончался в возрасте всего 50 лет. Похоронили зодчего на Смоленском кладбище.

Еще не молкнет шум житейский

И легкая клубится пыль,

Но золотой Адмиралтейский

Уже окрашен розой шпиль,

И в воздухе все та же роза:

Гранит, листва и облака, —

Как от веселого мороза

Зарозовевшая щека.

Но тени выступили резче,

Но волны глуше в берег бьют.

Послушай: медленно и веще

Куранты дряхлые поют.

Прислушайся к сирены вою

И к сердцу своему в груди;

Над Петербургом и Невою

В холодный сумрак погляди!

Да, плещут царственные воды,

И сердце понимает вновь:

Мой Петербург — моя свобода,

Моя последняя любовь.

Мое единственное счастье

Адмиралтейство, ночь, тоска

И угасающие снасти,

И над Невою — облака.

(Иванов Г.В.)

Источник: http://ardexpert.ru

15.12.2016, 2193 просмотра.