Наследие модернизма в Тель-Авиве и в Петербурге. Разные судьбы

В рамках Дней Тель-Авива в Санкт-Петербурге многие смогли открыть для себя историю модернизма в этой южной стране. В залах Главного штаба Государственного Эрмитажа с 11 июня открыта выставка «Белый город. Архитектура «Баухауса» в Тель-Авиве». А 13 июня там же состоялась международная конференция «Современный город и проблемы сохранения памятников архитектуры модернизма».

 Оба мероприятия были организованы Государственным Эрмитажем совместно с Генеральным консульством Государства Израиль. Выставка  (автор идеи – Нитца Шмук) уже экспонировалась в разных странах, но у нас впервые был издан альбом-каталог  (куратор – К.А. Малич). Для проекта «Эрмитаж  20/21» она стала логичным продолжением цикла, посвященного архитектуре XX века. Вместе с тем, выставка послужила основательным поводом для серьезного разговора о судьбах нашего собственного авангарда –  в сравнении с опытом Израиля.

 Сразу следует подчеркнуть, что значение модернизма для Тель-Авива и для Петербурга в корне различно. Если наш город принято называть молодым, то столица Израиля не вышла из юного возраста. Стремительный рост ее начался только в 1920-х годах, а следующим десятилетием туда хлынули бурные потоки иммиграции, что было связано с приходом к власти нацистов в Германии.

 Среди переселенцев было много архитекторов – воспитанников знаменитой школы «Баухаус» в Германии, а также выпускников ряда европейских университетов.  Они несли с собой новаторские идеи Современного движения, некоторые из них имели опыт сотрудничества с лидерами модернизма – Ле Корбюзье, Вальтером Гропиусом, Эрихом Мендельсоном, который сам несколько лет жил и работал в Палестине. Ряд архитекторов по происхождению был связан с Россией. Новые кадры формировались в местном Технионе. Общим явлением было также восприятие мощных творческих импульсов советского авангарда.

 В Тель-Авиве архитекторы получили редкую возможность реализовывать принципы Современного движения на свободной территории, как бы с чистого листа. Здесь был воплощен уникальный по градостроительному размаху эксперимент, не имеющий равных в мире.  1930-е годы было построено более 3000 зданий в приемах модернизма. Так сложился «Белый город», названный по светлому тону большинства фасадов. Общий градостроительный план, единство стиля при разнообразии форм, корректировка интернационального языка с учетом местных климатических условий – все это содействовало созданию целостного и грандиозного образования, эталонного и одновременно специфичного по стилевому характеру.

 Несмотря на неизбежные поновления и переделки, «Белый город» дошел до нас в подлинном виде. В 2003 году он был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В его охранную зону входят более 2000 построек. Ведется их планомерная реставрация.

 Ситуация в нашем городе диаметрально противоположна. Для Тель-Авива застройка периода модернизма составляет  основополагающий градостроительный пласт. В Петербурге планировочная структура и главные ансамбли относятся к эпохам барокко и классицизма, плотная городская ткань – к периодам историзма и модерна. Архитектура авангарда объективно занимает периферийное положение.  В общественном сознании авангард остается в тени высоких стилей прошлого, заметно уступая в популярности и классике, и дореволюционному модерну.

 Памятники 1920-1930-х годов у нас чаще искажаются и разрушаются, чем реставрируются. «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним группы памятников» с 1990 года являются объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Однако здания и ансамбли авангарда как раз оказываются вне границ этого Объекта. Как в силу расположения на бывших окраинах, так и ввиду непонимания общественностью их высокой ценности, выходящей за региональные рамки.

 Все эти проблемы были затронуты на конференции 13 июня. Тон конференции задал во вступительном слове Б.М. Пиотровский. Первый докладчик, Б.М. Кириков, вкратце охарактеризовал своеобразие ленинградской школы авангарда и отметил особый драматизм его судьбы в городе классических традиций. Под охрану немногие памятники советской архитектуры были впервые поставлены в 1970 году, через 20 лет их состав был несколько расширен. И только в 2001 году нам удалось довести число охраняемых объектов авангарда до 80, но, в основном, за счет так называемых «выявленных объектов», не имеющих полновесного статуса.

 Доклад М.С. Штиглиц был посвящен промышленной архитектуре ленинградского авангарда. В период индустриализации были созданы подлинные шедевры Э. Мендельсона, Н.А. Троцкого, Я.Г. Чернихова , но ни один из них не получил статуса памятника федерального значения. Лучшие из производственных сооружений пустуют и приходят в упадок. Об изменчивой судьбе зданий конструктивизма говорил Р.М. Даянов. Основное внимание он уделил домам культуры, в частности, бывшему Дому культуры имени Капранова, который удалось воссоздать ценой больших усилий.

 Московская коллега Н.О. Душкина напомнила о тревожном состоянии дома-мастерской К.С. Мельникова, входящего в избранный ряд символов мирового модернизма. Рядом с этим шедевром, при бездействии столичных властей, ведется крупное строительство, угрожающее сохранности памятника-мемориала. Докладчик вновь посетовала, что, несмотря на усилия профессиональной общественности, уникальное здание до сих пор не может обрести федеральную категорию охраны.

 Куратор выставки в Эрмитаже К.А. Малич осветила неожиданную для нас проблему сохранения памятников религиозной архитектуры в Нидерландах. В послевоенные годы в стране было построено полторы тысячи церковных зданий, многие из которых из-за процесса секуляризации ныне пустуют. Приспособление их для новых функций вызывает немало сложностей по моральным мотивам.

 Особый интерес вызвали выступления израильских специалистов. Тамара Гарон представила исторический обзор архитектуры Тель-Авива, прошедшей путь от эклектики к функционализму и интернациональному стилю, а затем – к новейшим течениям. Таль Эйаль обосновывала необходимость сохранять наследие архитектуры XX века, которое не менее значимо, чем памятники прошлых эпох. В Израиле общественность осознает значимость архитектуры модернизма. Сохранение и реставрация «Белого города» - выражение воли самих жителей.

 В докладе Нитцы Шмук был проанализирован план охраны и реставрации исторической части Тель-Авива. Показаны охранные зоны, выявлены ценностные приоритеты. Докладчик провела четкую дифференциацию: какие объекты неприкосновенны, а в каких случаях допустимы надстройки и расширение зданий. Израильские специалисты разработали гибкую систему, уже проверенную временем.

 Пример Тель-Авива глубоко поучителен. Там успешно решается очень сложная задача – консервация и тактичное обновление огромного района, находящегося в эпицентре бурной жизни современного мегаполиса. М.Б. Пиотровский отметил в предисловии к каталогу выставки: «Опыт этого города – прекрасный урок того, как жить в памятнике ЮНЕСКО (…) Это очень гибкая и умелая схема. Она работает в значительной мере потому, что большая часть жильцов и девелоперов (мне довелось говорить с некоторыми из них) искренне гордятся жизнью в архитектурном памятнике, а не причитают, как в некоторых других местах, о том, как охрана наследия мешает им жить».

 Дорастет ли когда-нибудь до такого понимания наше городское сообщество?