Сегодня ты, а завтра я. Архитектурная критика и осмысление творческого процесса зодчих

Успешного взаимодействия архитектурной критики и практической деятельности зодчих в необходимом объеме и качестве в настоящее время не наблюдается. Общее неблагополучие в этой сфере усугубляется самоизоляцией зодчих. Эйфория по поводу собственных успехов, многочисленные награды в фестивалях зодчества и международных конкурсах приносят архитекторам нового поколения ощущение самодостаточности. Зачем столь успешным зодчим критика? Кто лучше зодчих знает творческий процесс, его технологические аспекты? Мастера с полным основанием могут говорить о себе, о своих работах! В этом отношении – каждый сам себе и критик, и историк. Но чаще, к сожалению, такие критики молчат. Глубинное содержание архитектурных форм остается до сих пор в закрытой зоне. Удастся ли нам разговорить зодчих?

 Недавно вышла в свет книга – сборник интервью, взятых у 35 великих архитекторов мира (сборник статей под редакцией Евгении Микулиной, М., изд. Колибри, Азбука – Аттикус, 2012, 240 с., илл.). Сборник называется «Словесные конструкции». В нем нет ни одного российского архитектора. Естественно возникает вопрос: а что, у петербургских архитекторов нет слов? Конечно, наверное, есть. Но, к сожалению, они находятся в закрытой зоне, что тормозит культурный процесс.

 А между тем, словесная конструкция или творческая концепция нужна каждому архитектору. Творческий процесс преобразования задания на проектирование в проектный продукт искусства архитектуры связан с управлением формо-образующими факторами, их диспозицией или иерархией, использованием фантазии, интуиции и логики.

 Названный процесс также обусловлен поисками компромиссов для разрешения  противоречий между внутренними и внешними факторами, которые имеют разный вектор воздействия на форму. Осмысление такого процесса – путь к его совершенствованию.

 Кроме того, концепции зодчих становятся важным первичным материалом для изучения их творческого процесса. Последний – главное звено формообразования, в котором начинают взаимодействовать  функциональные, технологические и семантические поля.

 Архитекторы, как правило, не привлекают к своим конкурсам независимых специалистов. (Я имею ввиду, прежде всего, конкурсы местные, в рамках Петербургского Союза архитекторов.) Доминирует принцип: только архитекторы оценивают архитектуру. Участие в жюри архитектуроведов – «не царское это дело». Так происходит «междусобойчик» – «сегодня Я, а завтра Ты». Это, безусловно, способствует процветанию коллективного эгоцентризма.

 Так, вольно или невольно, умаляется труд тех архитекторов и архитектуроведов, которые занимаются осмыслением творческой практики, его оценкой и прогнозированием. Так, на одном из семинаров, посвященных новой архитектуре Санкт-Петербурга, один из элитных архитекторов заявил, что для него все архитекторы делятся на тех, кто рисует (т.е. проектирует), и  тех, кто болтает (т.е. пишет о результатах своей аналитической деятельности). Предполагаю, что так думают многие. Главное для них – творчество, а что об этом напишут – неважно. Сегодня напишут одно – завтра другое, только время может оценить истинную ценность архитектурной формы. Это правильно. Но главная задача архитектуроведа – в другом: оценить тенденции, процесс развития, формировать вектор развития.

 Хочу при этом вспомнить, и это будет весьма уместно, работы нашего выдающегося ученого и мыслителя – академика Андрея Владимировича Иконникова. После блистательного окончания архитектурного факультета Академии художеств, он успешно занимался практикой проектирования – и это был восходящий путь выдающегося архитектора. Тем не менее, осознавая особую значимость теории, он отдает свои творческие силы именно этой критической и научной «параллели», сопровождающей архитектуру. И мы знаем, какое огромное воздействие на практику оказали его научные труды.

 Одна из серьезных причин неблагополучия в архитектуре – общее падение культуры. Авангард был задвинут на одну из полок истории, а лозунг нашего выдающегося конструктивиста А.С. Никольского об архидее – доминанте творческого процесса – не востребован. Вектор развития, основанный на стремлении к упрощению, связанный с примитивной технологией, выдавил из архитекторов возможности и стимулы свободного авторского формообразования.

 Архитектурная печать стала отражением общего упадка культуры. Как правило, журнальные статьи предъявляют лишь обезличенную информацию. Мы не можем изъять из этой информации личный авторский комментарий к решению поставленных задач, мы не можем понять глубинного смысла той или иной работы. Как правило, предъявленные объекты – это «застывшая», но не музыка – а материально-техническая, гармонизованная структура, почти лишенная интеллектуального содержания и ее носителей знаков и метафор.

 Между тем, критика всегда опирается на науку и ее различные направления – и на историю архитектуры, которая освещает эволюционные закономерности, и на теорию формообразования, и теорию творческого процесса.

 Следует отметить, что в Советский период наиболее успешно развивалась история архитектуры. Это направление было всегда актуально, а в условиях идеологизации архитектуры, как правило, и безопасным.

 Современная западная архитектура в период нашей – историцистской считалась формалистической. В современных формах всегда маячил призрак абстрактного искусства. Не случайно теория форм подменялась основами композиции или гармонизацией материально-технических компонентов построек. В этих условиях некоторые идеологи-теоретики могли спокойно заниматься абсурдом – доказывать, что социалистический реализм есть высшее достижение в развитии искусств.

 А вот в наши дни, когда советская идеология отодвинута, когда мы строим демократическое государство и его демократические институты, когда появились возможности формирования полноценной архитектурной науки и критики, мы снова спотыкаемся, ибо попадаем в «заколдованный круг». Архитекторы изолировали себя и не доверяют архитектуроведам, а последние с трудом пробиваются к еще не озвученным и закодированным словесным конструкциям зодчих для формирования науки о полноценной форме и инструментах ее создания. Именно такая наука может стать полноценным фундаментом для критики. Только преодолев «заколдованный круг», можно получить эффективно работающую систему: НАУКА – КРИТИКА.